Откройте! Вам повестка из Военкомата! (или рассказ о том, как Боб победил Смерть)
Очень трудно увидеть в темной комнате черную кошку ...
Особенно если там ее нет...
Конфуций
Можно! У кошки в темноте глаза светятся!
Ester Goldstein
На улице приятно пахло прелыми осенними листьями.
Ветер гонял мусор в полисаднике, лужи на дорогах подергивались рябью...
В это ранне осеннее утро воздух на улице был чист... - не по весеннему прозрачен, но по осеннему головокружителен, он сводил с ума и заставлял думать о прекрасном...
О... Ну что это за воздух... - форточка на кухне была открыта и Боб чуствовал его... Такой прохладный и дурманящий! Вдохнешь поглубже - и вот уже почти как бы и пьян, а вместе c табачным дымом и горячим чаем и желать то казалось бы нечего... Довольно щурясь как поебавшийся кот, Боб шумно прихлебывал из кружки крепкий сладкий чаек, покуривал оставленный кем -то с прошлого сейшена “красный марльборо” и не думал о грядущем...
Легкие наполнял свежий осенний запах с улицы, в груди порхали бабочки, в животике щекотало и очко поигрывало... нежно так... что приятно заныло в мудях, а член не то чтобы встал, а просто немного набух... выпростался из растянутых трусищ да так и повис в странном положении безмолвной сарделькой, немного накренившись влево...
В это утро Боб был абсолютно один, мама ушла на работу, а его дружок Ромашка (не местный, вписывающийся на время сессии студент) уже вторые сутки пропадал в одном из компутерных клубов.
Так что, не заморачиваясь долго, Боб стянул трусы сначала до колен, а потом и совсем. И забросил их в дальний угол кухни.
Вот так на-а-а-амного лучше, - подумал Боб, всем телом ощущая недюжее возбуждение и ерзая волосатой попкой по шершавой, теплой поверхности табуретки. Ногам и спине правда было немного холодновато, но это даже ничего... это даже как-то больше возбуждало...
-Хочуебаццаебаццахочу-у... - прогундосил Боб куда-то в потолок и эти слова, вместе с маленьким ручейком осеннего ветерка, заблудившегося под самым кухонным потолком, тут же утощило прямо в открытую форточку... вот они, слова (Боб успел это разглядеть), застряли на миг в желтенько-лысых кронах полисадниковых тополей, но потом, не без помощи более могучих ветров, все же вырвались и рванули ввысь... прямиком в низкое серое небо...
-Красота... - зачарованно проговорил Боб... и вдруг подумал, что теперь вот его позывы к ебле бубдут летать по воздуху как те дельфиньи трели в космосе...
- Муза заблудилась в лобковом лесу...
Мне б стишки писать, а я хуи сосу.... - задумчиво проговорил Боб.
Ухмыльнувшись, он пошарил взглядом по куханной обстановке и тяжело задышал, глаза бегали, пальцы теребили мошонку.
Не совсем понимая что же нужно искать, Бобовский мозг все же выдал несколько команд, -
На углу стола, усыпанная хлебными крошками лежала мамина библия и маленький, обгрызанный, пропитанный мыслями о начертательной геометрии карандашик студента Ромашки...
Схватив все это добро, Боб открыл библию в самом конце, там где были чистые листочки для заметок, зажал в кулаке карандаш и пыхтя, стараясь не растерять мысли, начал быстро писать ...
Через пару минут он отложил карандаш в сторону и посмотрел на исчирканную неровным скачущим почерком страничку библии... Вот что он написал ....
Жизнь схватила под уздцы ...
Нить надежды оборвалась...
Из трусов , на терпкий дух ,
Мысль о волосах подкралась ....
Мой выбор ясен - влезть за прутья...
И изнутри захлопнуть клетку,
И от реалий страшной жизни,
Отгородиться табуреткой ...
И спрятав голову поглубже,
В немытый смрад лохматых чресел,
Вдруг осознать давясь от смеха,
Что мир прекрасен и чудесен...
Нервно покусывая слюнявые губы, прочитав написанное три раза, Боб захлопнул библию, вскочил с табуретки и ошалело вытаращился в окно.
- Жизнеутверждающе... Блядь... - проговорил он.
Натянуто-меланхоличное настроение Боба вдруг резко изменилось...
Причем так резко, что у бедняги на мгновение закружилась голова и пришлось ухватиться за край стола, дабы не грохнуться прямо лицом вниз на местами разобранный кухонный паркет. Взяв в одну руку графин с кипяченой водой, а в другую библию со свежим произведением, Боб ретировался из кухни в зал и тут же рухнул в кресло возле телефона...
Никак нельзя допустить, чтобы сие творение прошло мимо толстых ушей общественности !
Ну никак нельзя!!! Тем более толстые уши наверняка сейчас дома... где бы им еще быть в такую хмурую погоду! Наверняка перед компом сидят сейчас... уши эти...
Набирая по памяти номер Толстоухова, редактора одной самиздат-газетёнки, в которой Боб изредка печатался, он, Боб, злорадно хихикал, пуская слюну в телефонную трубку, а так как его руки в данный момент были заняты, то вместо потирания ладоней он стал в нетерпении сучить ногами по полу. Но скоро пришлось замереть, пошли гудки дозвона...
Первый... второй... третий... и вдруг... совершенно внезапно, тишину Бобской квартиры нарушил отчетливый звук...- а именно стук в дверь... три раза... и секунду спустя еще один раз ...бум-м-м-м...
Ромашка явился...- пронеслось в воспаленном, забитом высокой поэзией мозгу и тут же Боб кинул трубку телефона на рычаг, так и не дождавшись толстоухого голоса...
Блядь... явился паскудник!!! Так пусть же первым заценит... может... может еще удастся на музыку все это положить...
Он подорвался с кресла и как был, без порток, помчался открывать и только его смугло-волосатая задница поблескивала в таинственном полумраке прихожей.
- Ромка! Ты? - крикнул Боб, одновременно отпирая дверь... Я тут этово... такое...
Дрожащими пальцами Боб отпирал замок, гремел цепочкой и тряс дверную ручку...
Но каково же было изумление Боба, когда вместо веселого Ромкиного гомона, до него донеслось ужасное, заставляющее мелко затрястись, замогильное... -
- Здравствуйте... Вам повестка из военкомата...
- а? ..... -Боб поднял глаза, да так и замер в обшарпанном проеме двери.
Вовсе ни какой не Ромашка стоял перед ним, это был даже не господь Бог, это было гораздо хуже ...
Перед Бобом, возвышаясь на добрые полторы головы, как бабай из страшной сказки, стояла она ...
... в желтых резиновых сапогах, в зеленом, мокром от дождя плаще, в красном вязаном берете, с потертым дипломатом в одной руке и большой страшной косой - в другой...
Она... Мрачная... темная... коварная и безносая... Смерть!
- Вам повестка из военкомата...- раздался голос вновь... даже нет... прогремел...
- А? Ч... чего?... - Боб судорожно вздохнул и чтобы не свалиться, намертво вцепился в дверной косяк... К горлу подкатил ком и Бобу с трудом удалось сглотнуть.-.. ну... вот и ко мне...- пронеслась в его воспаленном мозгу тягучая, безисходная мысль...
- Почему от службы уклоняемся, воеенообязанный!? Бегаешь за вами, бегаешь ...
- а?
- Да не А-а-а!!! А повестка тебе! По-вес-тка! На военнообязанного, Козлова Владимира!
Ты ведь и есть Козлов Владимир?
- д... д... да-а...
- Ну вот... Завтра, в срочном порядке явиться в городской военный комиссариат по вопросу осеннего призыва... Там как раз... таких как ты всех... уклонителей... и повесточка тебе особая... с грифом “срочно”! А то носишься за вами! Никаких ног не хватит к чертовой матери! Так что ты давай скорее, распишись в получении, у меня времени нет, мне еще 666 адресов обойти нужно! Легко думаешь вас обормотов по вашим конурам вылавливать!?
- У меня ручки нет... карандаш... подойдет? - сказал Боб и сам не услышал звука собственного голоса.
- Могильный лом тебе в душу! Карандаш! Ишь, чего придумал!? Чтобы ты там все стер и даты с росписью подделал? Знаю я вас! Распишешься как надо! Кровью своей распишешься!!! Все что нужно, у меня с собой... Ну ка, посторонись...- грубо отпихнув Боба в сторону, смерть вошла в квартиру и поскрипывая костями, постукивая костяной палкой косы по полу как дед Мороз на утреннике, прошествовала в кухню, оставляя на половике и паркете грязно-мокрые следы.
Боб забыл обо всем... Подобно лохматой сомнамбуле, он проплыл на кухню следом и встал там в проеме двери, схватившись за косяк так, что пальцы его побелели... Он забыл даже о том, что был абсолютно голый... Он и не вспомнил о своих трусах и они так и остались валяться грязным комком в темном углу кухни... рядом с целой батареей баночек из под майонеза, пивных бутылок... и помойным ведром...
-Чего это у тебя невесело так... - проскрипела недовольно Смерть, - Музыку бы хоть... что-ли...
Смерть звонко щелкнула пальцами и молчавшее последние лет десять радио, вдруг внезапно ожило...
Сколько Боб себя помнил, радио висело здесь, прямо над обеденным столом и долгие годы оно было живо... Боб помнил, как в далекие восьмидесятые, будучи ребенком он сидел здесь, на кухне, и зачарованно слушал “Воскресную почту” - “А сейчас, по многочисленным заявкам радиослушателей! Ленинградская группа Форум!!!" По этому радио Боб слушал увлекательные радио постановки, это радио пищало позывными маяка ранними утрами, оно передавало новости спорта и именно оно, много лет назад, в зимнюю холодную ночь, благим матом оповестило Боба о смерти Аркадия Райкина... Боб тогда болел, у него был жар и он метался по влажной постели и мама натирала его водкой...
...а потом радио умерло... быстро... как от страха... но светлозеленый пластмассовый гробик так и остался висеть на кухонной стене... со временем он немного выцвел и побледнел, но в остальном остался прежним, только мертвым...
А теперь, он ожил...
Сначала раздались какие-то помехи из динамика и сквозь пластмассовую решеточку вырвался клуб
пыли... потом заиграла музыка... до боли знакомая... до боли близкая...
- Встань, встань, в проеме двери... - запел хрипловатый голос Бутусова...
Прислушавшись к словам, Боб как ошпаренный оторвал пальцы от дверного косяка и сделал крохотный шажок внутрь кухни.
- Вот и правильно...- пробурчала Смерть, водрузив свой дипломат на стол и увлеченно в нем роясь...
-Ато встал там как не родной... Не укушу же я тебя, верно? Солдатик...
Боб ничего не ответил. Он прислушался к песне Наутилуса, Бутусов продолжал пророчить, но теперь слова песня странным образом изменилась... голос певца стал злым и ка ким-то агрессивно-припадочным... немного смахивающим на Егора Летова в угаре...- Вста-а-а-ань! Вста-а-а-а-ань! В пр-р-р-раеме двер-р-р-и!!!
Боб глянул на радио так, как будто увидел приведение...
Смерть искоса глянула на Боба и ухмыльнулась...
-Вот.. Садись сюда теперь... Вот тебе повестка, а вот и ручка! Подписывай... Владимир Коз-з-злов!
Боб внезапно часто-часто задышал, согнулся в три погибели и икнув, зажал рукой рот...
Тут же внезапно накатило неприятное, полумёртвое воспоминание из детства... и стало еще хуже...
- К-к-кошка...- проскрипел Боб... - Че-е-ер-р-рв-и-и-и .......
Смерть, с повесткой в одной руке и ручкой в другой, сначала удивленно посмотрела на Боба, но потом, когда Боб извлек из самых глубоких, мрачных и грязных недр своих булькающий утробный зву...и сквозь растопыренные пальцы его прижатой ко рту руки просочились первые капли блевотины, взгляд Смерти сделался злобно-презрительным, а сухие, потрескавшиеся губы скривились в усмешке, обнажив неровные желтые зубы... Смерть покачала головой...
- Вот из-за таких пидерастов как ты, Козлов, наши вооруженные силы и сидят в самой жопе... Глаза бы мои на тебя не смотрели... Козлов... Ну, чего стоишь! А ну давай в ванную и приведи себя впорядок! Пока повестки мне тут не заблевал!-
На подкашивающихся ногах Боб засеменил в ванную... Он едва успел хлопнуть свободной рукой по перекошенному выключателю и распахнуть скрипучую дверь...
Как только он влетел внутрь, его тут же вырвало... мощным, кисло-едким потоком... В три струи пахучая жижа била по тронутой ржавчиной эмали ванны...
Блюю... Я блюю-у-у-у...- успел отчетливо подумать Боб...
Мысли перемешались и перепутались в лохматой голове как куча дождевых червей в банке и когда поток блевотины иссяк, рвотные позывы все продолжались... Нечем стало рвать, по небритому Бобовскому подбородку потекла вязкая струя слюны вперемежку с горькой желчью... Боб вымученно провыл, сплюнул, открыл кран и сунул голову под тугую струю холодной воды... Вода потекла по шее, с мокрых волос заструилась по лицу... В глазах, бешенно вертясь появились по весеннему яркие радуги... Боб судорожно вздохнул и закашлялся...
Когда из-за гор выглянет новый свет...
Сердце твое наполниться вновь радостью...
И будет очищен души твоей туалет...
Измазанный спермой...
И многой другой гадостью ...
Боб туго прикрыл кран. Остатки рвоты и воды с отрыжкой ушли в черную скважину стока. Боб встряхнул мокрой головой, встал на четвереньки и засунув руку в сырую тьму под ванной зашарил там в поисках чего-то. От напряженного поиска Боб высунул язык. Совсем скоро, лицо Боба растянулось в улыбке, потому-что он нашел то, что искал. Боб поднялся на ноги и взгляд его опустился на то, что было у него в руках.
В тусклом свете лампочки сороковки под потолком , то что держал в руках Боб, выглядело как-то необыкновенно...
Чарующе... То, что держал в руках Боб, было старой мясорубкой. Она покоилась под ванной очень и очень давно, сколько Боб себя помнил. Но ни паутины, ни грязи не было на ней, разве что немного пыли, да и ту Боб тут же заботливо стер полотенцем. Мясорубка была древней, чугунной. Некогда, волею чьего-то больного разума, она была выкрашена в оранжевый цвет. Но теперь краска почти стерлась и остались лишь только маленькие оранжевые островки на темно-сером чугунном теле. Боб посмотрел на свое отражение в забрызганном зеркале над раковиной и вышел из ванной .
- Ну что, проблевался солдат!? Давай скорее! Времени на тебя столько тратить...
Спрятав мясорубку за спиной, исполненный решимости, Боб миновал темный корридор и вошел на кухню. С облегчением он заметил что радио больше не поет. Теперь, вместо страшных песен, из динамика доносились странные звуки, похожие на шум листопада.
- Давай, давай...- вытянув свою костлявую руку, Смерть поманила Боба.
Боб подошел к Смерти сзади, делая свою позицию наиболее выгодной, но Смерть, не будь дурой, треща позвонками вывернула шею неестественным образом и злобно зыркнула на Боба...
- Эй! Ты чего паскудник! Шуточки со мной шутить вздумал!? А ну расписывайся! Гов-в-в-вно!
"Выкупила!" - пронеслось в воспаленном Бобовском мозгу...- "что делать? импровизировать?"
Внезапно, Боб вспомнил, что в недалеком прошлом был он страшно увлечен театром и хотя увлечение это длилось не слишком долго, он все таки успел научиться кое чему у истерической дамы режиссерши. Дыхательная гимнастика, энергетические каналы, изнурительные репетиции. Ну не могла же в самом деле альтернативная постановка “Чайки” Ричарда Баха пройти бесследно!?
-Заставьте зал поверить! И тогда, мы взлетим все вместе! Мы полетим! Ведь... ведь каждый волен делать то, что ему хочется делать...- зазвенел вдруг в голове голос режиссерши...
Чайка Джонатан Ливингстон обожравшаяся тухлятины - вот кто я такой...
За окном уже окончательно рассвело. Если бы не плотный слой туч, то , наверное, можно было бы увидеть ласковое осеннее солнце... а так, дождь в помощь...
Вылупившись в окно, как юродивый селянин на ебущихся шавок, Боб выпучил глаза и завопил...
- СМОТРИТЕ!!! ГОСПОДЬ БОГ!!!
Смерть вздрогнула и привстав с табуретки бросила взгляд на деревья в полисаднике за окном...
Этого короткого момента как раз и хватило Бобу для решительных действий...
Он перехватил мясорубку поудобнее, размахнулся пошире и молниеносно опустил тяжелый чугун прямо Смерти на голову... Та была в своем красном берете, но это не помогло смягчить удар...
В полном безпамятстве, Смерть повалилась с табуретки прямо на грязный пол кухни.
- Рухнула! С-с-сука! - подытожил Боб и осторожно опустил мясорубку на край стола.
Теперь , когда сделано главное, нужно было незамедлительно действовать...
Действовать тихо, спокойно, хладнокровно...
Во первых, Боб схватил прислоненную к стене косу и отволок ее в кладовку, пристроив рядом с лыжами и накинув сверху на всякий случай старый мамин плащ. Потом, порывшись в маминной спальне в мамином же столе, Боб нашел два рулона желтоватого, крепкого китайского скотча. Потом Боб вернулся на кухню, схватил безжизненное тело Смерти за ноги и потащил в зал...
Ни один мускул не дрогнул на его сосредоточенном лице. Сейчас, оно являло собой маску...
Будто и не Боб это был вовсе...
Грозное оружие в лице старой мясорубки и все последовавшее после, никак не вязалось с Бобом...
Боб - поэт... добрый малый, может ударить по кумполу разве что глюкающий компьютер...
Боб - хороший парень и всегда дает друзьям в долг, если, конечно, у него самого есть деньги...
Боб - сама благодетель. Он перевел слепую бабушку через дорогу. Он спас хромого щенка от малолетних уродов живодеров. Он всегда откажется от последней пятки косячка в пользу друга и ни о чем не заставит просить себя дважды... Это Боб.
А теперь... он тянул за ноги Смерть...
Та, вопреки всему оказалась довольно-таки тяжелой, словно какой-нибудь мешок говна... Желтые резиновые сапоги бултыхались на ногах и только мешали, поэтому Боб стащил их со Смерти и удобно обхватил тонкие, обтянутые носками щиколотки. Носки были влажные и холодные и похоже их можно было запросто “поставить” куда нибудь в темненький уголок... Несло от них, тоже, кхм, кстати сказать... но с раннего детства терпимый ко всякого рода неприятным запахам,
Боб не придал этому никакого значения. По пути с головы Смерти слетела красная беретка и ее спутанные, седые с примесью желтого волосы, растрепались и помели по полу. Голова непроизвольно дернулась и гулко стукнулась о ножку покосившегося трюмо в прихожей.
-Так тебе... Поделом...- Бурчал Боб.
Он заволок тело в зал и только тогда позволил себе несколько раз глубоко вздохнуть... но и только, потому что промедление - “смерти ” подобно...
С протяжно-громким звуком потянулась прозрачная полоска скотча и Боб, начиная с ног, принялся упаковывать тело Смерти в липкую ленту...
Процесс укукливания не занял много времени и уже через пару минут на красном паласе Бобовского все перевидавшего и перетерпевшего зала лежала непомерно большая куколка. Которая, впрочем, вряд ли когда-нибудь сможеть обернуться бабочкой. Разве что могильным червем, в гробу неизвестного солдата, да и то.. не наверняка...
- Вот тебе...- проговорил Боб, радостно любуясь делом своих же собственных рук.
Закатать в скотч саму Смерть-это вам не хуй собачий!!!
- Му-у-удак!!! - раздался вдруг голос в тишине и Боб так и подпрыгнул на месте от неожиданности.
- Мудак!!! - повторила Смерть и яростно завращала глазами... И задергалась... но безуспешно...
Седые волосы раскидало по паласу и кое где виднелись темные пятна запекшейся крови. Тело ее было намертво скручено и слеплено и только голова на жилистой тонкой шее болталась во все стороны, свободные от скотча пальцы ног шевелились так яростно, что образовали на носке дырку и наружу выскочил большой палец на правой ноге.. Неправдоподобно длинный, кривой, поросший тонкими черными волосками и с грязным, давно не стриженным, окаменевшим ногтем...
- Козел ты!!! Коз-з-з-злов!!! - процедила Смерть и рыбой забилась на полу...
- Глиста в скафандре! - нашелся Боб и Смерть перестала дрыгаться... тяжело засопела и с ненавистью уставилась на Боба.
- Что, гадина! Сьела? Как ловко я тебя в скотч закатал! А? - бросил Боб, победоносно сложив руки на груди.
- Сморчек ты себе под шкурку закатал! Ублюдок! Ответишь.. за все ответишь... Гад! Га-а-а-ад!!! Ебббаный ты по голове!!!
- Ха! Ну да.- Боб уселся в кресло, - Это же я по затылку мясорубкой отхватил...- Может, хочешьеще получить? Только скажи.
- Я скажу! Я те так скаж-ж-ж-ж-жу.. Где повестки!
- Нету...
- Га-а-а-ад... Куда ты их дел!!!
- В плаванье отправил! - соврал Боб, - Пока ты в отключке валялась, я их в унитаз смыл!
Морду Смерти перекосило... Она открыла рот клацнув зубами и зло воззрилась на Боба.
- Уроду - уродская жизнь... Козлов.. хм... ты и не мог иначе поступить... Ну ничего... ничего...
Таким типов как ты, я... Знаешь что я с такими как ты делаю? А!?
- Ой, не знаю... да мне, сказать по правде и представить страшно...
- Ебаный ты по голове!
- Это я уже слышал... Другое ченть придумай...
- А чего тут думать... Конец свой лучше спряч! Бесстыжая рожа! Трусы бы хоть надел! Постеснялся!
-Я у себя дома... И хожу как хочу!
-Ну да... Расскажи кому нибудь другому! Извращенец! Я все-е-е о тебе знаю...
- Очень интересно... Дело небось в военкомате листала? Да я тебе сам скажу... Первая группа крови, зрение плюс один, небольшой перевес, незначительное почечное заболевание, нервы в порядке, до гипертонии немножко не дотянул... - жаль! Что нибудь еще?
- Еще, я тебе расскажу... Ты - мразь! Бородавка! Плесень!! Извращенец каких мало, развратный, похотливый, гнусный...
Тебя любят твои друзья, но все это лишь потому, что они ничем не отличаются от тебя самого... У постороннего человека сразу же возникает желание набить тебе морду! Да и то, большей части твоих так называемых дружков на тебя насрать ... Им просто постоянно что-то от тебя нужно и они попросту используют тебя...
- Заткнись...
Еще, у тебя никогда не было подруги и вся твоя сексуальная жизнь сводиться к случайным перепихонам на пьяных вечеринках... с кем придется... У тебя был очень неудачный первый сексуальный опыт... Вспомни! Вспомни тот вечер...
Это было на даче... Вы с классом тогда отмечали окончание школы... Ну, вспомнил? Что молчишь?
- Заткнись я сказал!!!
- Берег реки... Девушка по имени Настя... Бутылка вина... Луна... и никого вокруг... Ее волосы пахли тиной и ты называл ее русалкой... Ни о чем не говорит, нет? Я ведь по глазам вижу что вспомнил... Но это было не так уж и давно...
А многим раньше, ты совратил соседского мальчишку... Он был на четыре года младше тебя...
- Закрой свою паганую пасть! Сука!
-Ты дарил ему вкладыши от жвачек, а за это... за это он должен был брать у тебя в рот... Ты, фантиками заманивал малыша к себе домой, когда мама была на работе, и пихал свой паршивый отросток в его маленький детский ротик! Ты попросту ебал его!!! Драл его в глотку!! Дра-а-а-а-а-а-ал!!! И называл эту игру просто и буднично, - “Кошка и котенок“...
А когда все кончалось, тебе обычно было стыдно... Помнишь?
Боб поморщился и отвел взгляд... Страшно ему не было ни сколько, а было только противно...
Сквозь открытую форточку, с улицы, доносился приятный запах прелых осеених листьев и тихий шорох дворнической метлы ... Еще пахло дымом... Школа была недалеко и наверняка там устроили субботник. Резвые школьники среднего звена сгребают листья вперемежку с мусором и жгут... жгут ... жгу-у-у-ут ... жгу-у-у-у-у-у-у-ут все это ... усердно жгут ... палят к чертовой матери... палят... жгут... Как всегда... как и много, много лет назад...
Боб внезапно вспомнил, как будучи еще мальчишкой школьником, он нередко участвовал в таких вот субботниках... Однажды, они с классом убирали какую-то прилегающую к школе территорию и разгребая листья увидели торчащую из земли ручку сумки. Вытянули конечно. Обычная оказалась сумка. Зеленая, потертая и вонючая.
Внутри - сверток , который тут же, недолго думая и распотрошили. Там была дохлая сиамская кошка. Жалкая, с раскрытой пастью, свалявшейся шерстью и несмотря на стопроцентную смерть - живая. Она “была” живая... и двигалась...
И жизнью ее были - миллиоы копашащихся червей...
Боб зачарованно и одновременно с ужасом смотрел тогда на эту кошку... А отовсюду, наперебой доносились возбужденные голоса пацанов одноклассников...
- Смотри пацаны! Это кошка же ...
- Ага-а-а-а ...
- Воня-а-а-ает!!!
- А че они ее тут зарыли?
- Я свою в парке хоронил ...
- Фу ! Да ее всю изнутри черви сьели!
- Пацаны...
- Я знаю эту кошку! Она соседки нашей!
- Че ты врешь
- Не вру! Бабы Клавы она! С первого подьезда...
- Пацаны! Давйте, это...
- Смотрите! Глисты!
- Это червяки! Дебил!
- Пацаны! А давайте ее вытащим, за хвост и в девченок кинем! А!?
- Придурок! Чапаев тебя тогда самого...
- Э ... Пацаны ... Смотрите... Че с Бобом!?
- Боб ! Че это он...
- Боб! Боб! Ты чего! Тебе плохо да?
- Боб! Пацаны! За Чапаевым! Быстро!
- Васи-и-илий Ива-а-а-аны-ы-ы-ыч! Вовке Козлову пло-о-охо-о-о-о!!!!
Было пасмурно и холодно... Вовсю дул пробирающий до костей ветер и повсюду кружили целые вихри опавшей желтой листвы. Боб стоял на четвереньках, на грязной сырой земле. Он протяжно мычал и его всего трясло. Когда вокруг Боба собралась галдящая толпа одноклассников, он закашлялся... и его стало рвать...
Исходящая паром, блевотина хлынула на кошачий труп и во все стороны... Девченки с визгом отскочили, пацаны попрыгали кто куда, а под блевотиной, в кошке, белым месивом продолжала копошиться жизнь...
В пустых глазницах - Капается белый червь ...
В потертой жизни - Надежды дверных звонков ...
В помойных ведрах - Радостный детский смех ...
Во чистом поле - Следы летящих подков ...
Подобен страху блеск водянистых глаз...
Удушьем шепчут обьятия матерей ...
Сквозь щель сочиться наполненный тьмой газ ...
И входит в ноздри скрипом открытых дверей ...
Плача и пуская сопли, Боб вскочил с кресла и встал над Смертью пошатываясь.
- Что солдат? - спросила она шепотом, - Готов к труду и обороне? - Смерть ухмыльнулась...
Боб плюнунул в нее, метя в морду... Но плевок не вышел, застрял... и размазался по щетинистому подбородку.
И тогда, Смерть рассмеялась.
Она открыла свой рот так широко, что казалось по уголкам губ вот вот пойдут кровавые трещины...
От дикого хохота, форточка с грохотом захлопнулась сама по себе...
А Боб, крепко сжал кулаки... и когда ногти стали впиваться в кожу ладоней, он заорал.
...и обрушил на Смерть град жестоких ударов...
Она смеялась... А кулаки с легкостью врубались в податливую, холодную плоть...
Она смеялась... А булькающая кровь пеной стекала по дряблой щеке...
Поднявшись с негнущихся колен, Боб принялся бить Смерть ногами...
В этот момент он представлял собой ужаснейшее зрелище... - Лохматый, с перекошенной физиономией, бурчащий, брызжущий слюной, кроме того абсолютно голый, с трясущимся, болтающимся во все стороны сморщенным членом... Страшный... Сумасшедший... Через время, абсолютно обессиленный, Боб упал на пол рядом с затихшей Смертью и прикрыл глаза...
Сердце яростно колотилось... В голове неугомонным паровозиком носилась по кругу вереница мыслей, разбираться в которых у Боба не было ни желания, ни сил. Он так и остался сидеть на полу, погруженный в паутину мыслей... Даже не пытаясь эту самую паутину распутать, он пустил всё на самотёк и вскоре Боба посетило странное видение...
Будто бежит он по дороге... и ничего больше... Просто бежит... шлепает по мокрой земле босыми ногами и вдыхает полной грудью холодный серый воздух... отчего-то морозный...
Вокруг темно и ничего не видно... только тёмные очертания леса впереди...
И не слышно нчего, только мохнатый шорох еловых ветвей щекочет уши...
Голос приходит совершенно внезапно... Он негромко и совершенно спокойно звучит в Бобовской голове ...
Переплетается с тяжелым дыханием, ледяными иголками будоражит...И несет, несет не переставая какую-то чушь...
Просто отдельные, будто ниоткуда взятые слова...
хуй... жопа... говно... хуй... говно... удача... молчать... не плач... жопа... рана... капка-а-а-ан...
отьеба-а-а-ал... отьеба-а-а-ал... огород... душа... хуй... жопа... молчать... капка-а-а-а-ан...
Слова звучат сплошным потоком... Однако позже они начинают складываться в нечто единое...
нечто целое... положенное на музыку и исполненное шепотом...
Потому хуй измазан говном,
Что в жопу отьебал удачу...
И мой путь обернулся углом тупиком,
Потому я сижу... и плачу...
Вместо нежных рук - тараканы...
Кровоточат старые раны...
Огороды любви не вспахать...
Повсюду стоят капканы...
Повсюду стоят капканы... Повсюду стоят капканы... Повсюду стоят капканы...
Охуевший от внезапно нахлынувшей аппатии и безысходности, Боб, в кровь сдирая ладони, колени и голый живот, с разбегу повалился в холодную грязь , и что есть силы заорал...
А потом, Боб очнулся.
Встряхнул головой и щурясь посмотрел на красные цифры электронных часов. Все еще было утро.
На улице по прежнему дует, по прежнему пасмурно... и дождливо - по прежнему...
Бобовский разум с точночтью до секунды воспризвел в его же Бобовской голове все то, что произошло с ним с самого раннего утра. Начиная с написания стишка в библии и заканчивая настоящим моментом. Кроме того, перед глазами выстроились в нерушимую логическую цепочку вещи, являющиеся некими предпосылками ко всему “уже” случившемуся...
Библия, Повестка, Радиоприемник, Мясорубка, Скотч, Кошка... Смерть...- липкая куколка... запекшаяся кровь...
Боб почесал разгоряченную колючую щеку и огляделся по сторонам. До того как он, Боб, провалился в короткий тревожный сон, Смерть валялась тут же, на полу, намертво замотанная скотчем. А теперь... теперь ее не было...
- Эй! Куда ты подевалась? - спросил на всякий случай Боб и только было хотел удивиться тому, как сильно охрип его голос, как вдруг услышал тонкий, протяжный писк и последовавший за ним всхлип.
А потом он ее увидел ...
Каким - то образом ей удалось проползти к окну и втиснуться там в узкий промежуток между столом и книжным шкафом. Теперь она сидела там, подтянув колени к самой груди... Скотч кое где растянулся и порвался. Линолеум рядом был заляпан кровью, а она, Смерть, не переставая продолжала скулить и шмыгать носом.
- Че сидишь! - не найдя других слов выпалил Боб, - Приятно тебе, да? Приятно? Блядь...
- Вы... вы сделали мне больно... - тихо раздалось в ответ.
- Ты сама... - Боб собрался было разразиться новой терадой, но вдруг, внезапно осекся...
Что-то было не так... Эти всхлипы... и голос... они были другими... Та, которую он лупил ногами, орала по другому... она и говорила по другому... Этот голос был иным...
Боб, на четвереньках пополз к скукожившейся Смерти... Она запищала... Боб пополз быстрее и она забилась всем телом...
Когда Боб оказался рядом с ней, он понял, что это не Смерть... Точнее, то что он видел, никак не было похоже на уродливую старуху с косой... Перед ним сидела насмерть перепуганная девченка... Совсем еще молоденькая... Ее светлые спутанные волосы торчали во все стороны, по щекам текли черные ручейки туши...
Грудь под слоем скотча бешенно вздымалась и опускалась,вздымалась и опускалась...
Из разбитого носа сочилась кровь и стекала по припухшей верхней губе... Однако все это нисколько ее не портило, девочка была очень красива... и Боб не мог этого не заметить... Ее всю трясло... Боб увидел, что на девушке порвались капроновые колготки и сквозь дырку на самом носочке выбился маленький аккуратный пальчик...
- Ты... ты кто такая... - с усилием выдавил из себя Боб..- Ч-чего.. чего ты тут...
- Я Катя... Катя Иванова...- тихо проговорила девушка.
- Нет, ты кто? Откуда ты здесь? - Боб подполз еще ближе и девушка вздрогнула.
- Я... повестки разносила... У меня брат на войне погиб... и мы с мамой военкомату помогаем. Отец слёг, из иститута пришлось уйти и теперь...
- Да? Еба-а-а-а-а-ануться телеграфным стол-л-л-лбо-о-о-ом... Ха-ха...
- Отпустите меня пожалуйста... я никому не скажу... честно честно...
- Ага... пизди...
- Правда... Пожалуйста, отпустите меня...
- Ага...
- Правда...
- Ты мне в самую душу нагадила! Ты это знаешь?
- Я ничего вам не сделала... Пожалуйста!
- Все, окончен цирк, погасли свечи... Ты думаешь я совсем придурок конченый? Думаешь, полный идиот? Да? Нет, ты наверное думаешь, что перед тобой тут директор цирка, мать его! Я тебя раскусил! Гейм овер, как говориться! Словом, снимай парик! Я знаю что ты лы-ы-ы-ысый!
Девушка закрыла глаза и заплакала...
-Слезами горю не поможешь... Ты то это знаешь? См-м-м-мерть...
Неоконченная повесть, сизокрылая печаль...
Пепел листьев греет душу, мысли птицей мчатся вдаль,
Каждым утром, на рассвете, лезет из под кожи смрад,
По страницам откровенья бью на память...
Наугад ...
Боб встал и пошел на кухню...
В прихожей он споткнулся о тонкий сапожок на высоком каблучке и больно ударился локтем о шкаф.
Но он этого даже не заметил.
На кухне, все было как и прежде... Дипломат стоял на полу, стопка повесток - на столе...
На самом углу стола лежала огромная мясорубка...
Боб взял ее и вышел из кухни...
Внезапно, в открытую форточку влетел ветер...
Одним махом он поднял повестки в воздух и те закружили по кухне ...
Похожие на встревоженную стайку сухих осенних листьев...
